«Калигула»: версия Коляды

Фото: Пресс-служба

Театр прекрасен тем, что позволяет в зависимости от насущных потребностей либо посмеяться, либо задуматься. Спектакли «Коляда-театра» всегда дают повод поразмышлять.

Оговоримся сразу – это не театральная рецензия в чистом виде. Такой жанр больше подходит для толстых специализированных журналов, чем для ежедневной общественно-политической газеты. Это скорее именно вольные размышления от увиденного – премьеры «Калигулы». Не столько о том, как о чём речь. Можно по-разному относиться к Николаю Коляде и его творчеству, но это бесспорно один из крупнейших драматургов современности и смелый театральный экспериментатор.

И во многих ли театрах сам Мастер выходит к зрителям в фойе и приглашает в зрительный зал. На этот раз Николай Коляда выступил с коротким вступительным словом, в котором поведал, что пьеса «Калигула» Альбера Камю ему не понравилась, да и не по карману частному театру платить авторские переводчику. Поэтому пьесу об одном из известнейших персонажей мировой истории Коляда написал сам. И особо подчеркнул, что он спектаклю «Калигула» ставит десять баллов по десятибальной шкале.

К счастью, мы избавлены от соблазна придираться к тому, насколько достоверны события, показанные в спектакле. Уже современники императора, причём по большей части его недоброжелатели, писали скорее памфлет на Гая Юлия Цезаря по прозвищу Калигула, нежели его реальную биографию. А уж у авторов нового времени, будь то Альбер Камю, Тинто Брасс или Николай Коляда и подавно получается абсолютная импровизация художника, не более. Но и не менее.

И о чём бы большой художник ни размышлял, он всегда в конечном итоге рассуждает о любви. В случае с «Калигулой» – о любви во всех присущих Древнему Риму проявлениях, включая, разумеется и любовь к родине (и императору как её олицетворению). И, конечно же, о ненависти, как обратной стороне любви.

Коляда образ Калигулы, по сравнению с тем же Камю, как показалось, упрощает. Хотя как знать, может быть, именно современный автор поставил одиозному императору самый верный диагноз. У него все зверства Калигулы, по всей видимости, вызваны психологической травмой, полученной в детстве. Когда власть получает тот, кто до этого ощущал себя изгоем, то получается самый отвратительный вариант злодея на троне. И хвастливые рассказы 13-летнего Калигулы о его невероятном успехе у женщин (и не только) – это очень похоже на бурную фантазию подростка, обделённого в жизни чем-то очень важным.

«Когда я стану императором, а это будет очень скоро…», – грозит издевающимся над ним мальчишкам юный Гай Юлий. И он им стал. И понеслась его больная душа в то ли в рай, то ли в ад. Мало никому не показалось.

Есть в спектакле ещё одна интересная сцена, которая выглядит как злобная сатира. То ли действительно только на актёров, то ли… как там у Шекспира ? Весь мир – театр? Лицедеи, привыкшие произносить только чужие слова, выглядят полными идиотами, когда им предлагается сыграть спектакль, в котором нет заранее прописанных слов. Да и римские сенаторы оказываются не на высоте. «Актёры – лгуны, но вы умеете лгать ещё лучше», – обличает их как будто прозревший император, которому стало противно в реальной жизни, и он захотел сыграть спектакль.

Утверждение о том, что власть портит, а абсолютная власть портит абсолютно стало уже общим местом. А кроме того, есть мнение, не лишённое в ряде случаев оснований, что портит долгое нахождение у власти. Если верить хроникам, Калигула носил императорский титул менее четырёх лет, но успел за этот короткий срок побывать и любимцем как народа, так и римской аристократии, и воплощением всех мыслимых и немыслимых пороков. И у Коляды Калигула совсем не жертва заговора. В последних сценах спектакля он и сам уже лишён той жажды жизни, власти, удовольствий, которые до сих пор его сопровождали. Удар мечом уже не был смертельным, он был нанесён душевно мёртвому Калигуле, раздавленному внутренними терзаниями. Не как причина, а скорее как констатация смерти ещё вчера всесильного императора.

«И всех, кого я убивал сам или кого я приказывал убить – всех я любил». Сильное откровение, не правда ли? Человека, считавшего себя Богом Богов, но в действительности беспомощного и глубоко несчастного.