Конструктор Ural Music Night: как десять человек делают лучший музыкальный фестиваль страны

Во-первых, в 2020 году фестиваль будет проходить под кураторством губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева, хотя предыдущие пять лет фестиваля оргкомитет возглавлял вице-губернатор. Да, с одной стороны для Губернатора это может быть имиджевая история, с другой - фестиваль уже вышел из границ локального события и требует особенной подготовки со всех сторон.

Во-вторых, площадь фестиваля увеличится. Если раньше он ограничивался только центром, то в следующем году зону расширят от УПИ до Центрального стадиона и от Дома музыки на Свердлова до Атриум Палас Отеля. Так организаторы сделают центр свободней. Более того, скорее всего, центр будет перекрыт для движения транспорта.

В-третьих, хедлайнеры, скорее всего, будут играть в одно время и когда еще светло. Так удастся развести людей по площадкам, избежать эффекта толпы. Мы больше не хотим закрывать площадки, как это было с Хаски.

Наталья Шмелькова — человек, который вместе с Евгением Горенбургом делают самый масштабный музыкальный фестиваль в Екатеринбурге.

Пять лет назад, после очередного Старого Нового Рока мы сидели на кухне офиса, подводили итоги, ели торт. Понимали, что фестиваль прошел стабильно хорошо, но все стало слишком понятным и простым: раз в год мы эмоционально разносим Ельцин-центр, Дворец молодежи или ЦК Урал, но всегда за счет одной музыки — рока.

Хотелось большего, ведь нет людей, у которых в плеере только одно музыкальное направление. Кроме того, мы хотели выйти из здания. Так и появилась задумка провести Ночь музыки — некий синтез Старого Нового Рока и Ночи музеев под соусом нашей уральскости.

Мы сразу же решили, что вход на Ночь музыки будет бесплатным. Сейчас нас убеждают, что платный вход усилит безопасность. Но этого не будет — не хотим судьбы Ночи музеев. Когда было бесплатно — люди ходили по музеям, гуляли, узнавали что-то новое. Как только организаторы ввели плату — проект перестал быть интересен. За деньги люди и так сходят туда, куда захотят, в комфортное для них время. Фестивали типа Ночи музыки и Ночи музеев — больше про атмосферу.

Кроме того, если вводить плату, то нужно нанять кассира, которому придется платить. Потребуются дополнительные ограждения. А мы и так используем все ограждения в этом городе. То есть их надо везти из другого города, а это снова вопрос денег.

Деньги — это сложная история. Первая ночь музыки стоила 1,5 миллиона рублей, последняя — 65 миллионов. Бюджет проекта состоит из двух частей: спонсорских денег и грантов, которых в последний год было на сумму в 28 миллионов. Проблема с грантами состоит в том, что нельзя быть до конца уверенным, что получишь его.

Одна пятая суммы уходит на оплату гонораров хедлайнерам. На техническое оснащение сцен — звук, аппаратуру — еще половина суммы. Еще одна пятая — на безопасность. И, судя по всему, эта часть расходов вырастет еще.

Этим летом я ходила по площадкам и понимала, что на такое количество гостей фестиваля охраны и полиции слишком мало. Хотя и знала, что все сотрудники ЧОПов, которые обучены работать на массовых мероприятиях, сейчас здесь. К сожалению, таких ЧОПов только два. Предприятия, которые ставят охрану в учебных заведениях, справляются с детьми на перемене, но не с толпой на фестивале. Судя растущему числу гостей, в этот раз придется привлекать частную охрану из других городов.

Полиции тоже будет больше. Так как фестиваль в 2020 году будет проходить патронажем Евгения Куйвашева, система работы с правоохранительными органами изменится. Раньше было так: организаторы заявляли, что, по подсчетам, на фестиваль придет 250 тысяч человек, а полиция выставляла необходимое число сотрудников. Но в 2019 году организаторы просчитались — на Ночь музыки пришли не 250, а 300 тысяч человек.

На следующем фестивале правоохранители сами рассчитают, какое количество сотрудников выйдет работать на Ночь музыки. Они используют статистику фестиваля «Ночь музыки» за прошлые годы, данные по посетителям массовых мероприятий и число зрителей, которые собирают заявленные на фестивале хедлайнеры. Теперь это зона ответственности полиции. Но ЧОПа точно будет больше.

Рассчитываем, что нам помогут еще и с туалетами и мусорными контейнерами. В прошлом году администрация города выделила на фестиваль 20 туалетов. Напомню, мы заявляли, что на фестиваль придет 250 тысяч человек. То есть, по расчетам администрации, даже если бы фестиваль шел 12 часов, а в каждой кабинке посетители проводили не больше минуты, то попасть в туалет удалось бы только каждому 17 человеку.

Мусорных баков мэрия тоже выделила только 20. Какие-то площадки удавалось закрывать, привлекая партнеров. В этом году мы даже провели эксперимент с экологическим сообществом и организовали раздельный сбор мусора на площадке у Главпочтамта.

В следующем году таких площадок будет больше, потому что люди готовы. На фестивале даже там, где мусорные баки переполнялись, люди все равно несли мусор к ним, пытались сложить, а если не удавалось — аккуратно оставляли рядом или шли искать контейнер на следующей площадке.

Изначально площадки формируются из концепции. Например, есть площадка на площади 1905 года, и мы хотим сделать там концерт академической музыки. Но так как никто из организаторов ничего не понимает в академической музыке — идем к профессионалам. Те скажут, какой основной коллектив на площадку привести, а мы бронируем артиста, дату, покупаем билеты. Параллельно с этим эксперт формирует список местных коллективов или музыкантов из соседних регионов, которые будут сочетаться с главным артистом площадки.

На каждом фестивале есть пять — десять имен, которые собирают публику. Мы вынуждены их привозить, потому что люди идут на имя. Остальные выступающие — это очень качественные профессиональные музыканты. Они и есть движущая сила фестиваля. Именно они создают атмосферу, показывают людям новую музыку. Это подтверждается той же статистикой — на маленьких площадках, где играют не очень известные группы, часто бывает солдаут. Мест нет. В среднем человек на Ночи музыки успевает побывать на 2,5 площадках, хотя проводит на фестивале 5,5 часов.

Во время первой Ночи музыки мы думали: если на каждую площадку, кроме Вадима Самойлова, придет хотя бы 50 человек — это будет успех. Тогда мы лично развозили оборудование по площадкам: что-то ломалось, чего-то не хватало. Сама ездила тогда по городу и думала: откуда так много людей, что за такое мероприятие в городе? Только к утру дошло, что весь народ пришел к нам.

Уже на следующий день начали звонить люди из Москвы и Нижнего Новгорода с просьбой провести такой же фестиваль у них. Сначала думали согласиться, но потом поняли, что у нашего фестиваля задачи глобальнее, чем устроить классную музыкальную тусовку один раз в году.

Когда говорят «Канны» возникает единственная ассоциация — Каннский фестиваль. Красная дорожка, звезды кино. Вокруг Канн множество прекрасных городов, но их никто не знает. И мы хотим, чтобы лет через 5, а может, 15, когда в любой точке планеты скажут «Екатеринбург», у людей тут же всплывала ассоциация — город музыки.

Сегодня, когда приезжаешь за границу и люди узнают, из какой ты страны, возникают три варианта: ты приехал из Москвы, из Санкт-Петербурга или из Сибири, где медведи на улицах и водка на завтрак. Да и в России наш город ассоциируется только с убийством царя. Ну, теперь еще немного со сквером.

Мы хотим, чтобы Екатеринбург стал городом музыки. Мы видим, что фестиваль притягивает жителей других городов, — значит, идем к цели. В прошлом году билет на «Победу» во время Ночи музыки из Москвы стоил 35 000 рублей, гостиницы тоже повысили ценники. Мне кажется, что к нам приехал весь Омск — поддержать группу «Грот». Я видела омичей на Драме и смеялась, когда те, объясняя по телефону друзьям, где находятся, говорили: стоим у «Театра Адама».