Жители села на Урале начали отстраивать разрушенную церковь XIX века. Без проекта, сметы и инвестора

Спасо-Вознесенский храм основан в 1802 году на берегу реки Ница в селе Голубковском. В 1892 году в церкви случился пожар, а в советское время ее и вовсе закрыли. В 1928-м храм лишился колокола. По рассказам очевидцев, когда его снимали, он пробил пол в церкви и вошел глубоко в землю. Что стало с 15 малыми колоколами церкви, никто не знает.

Следующие 90 лет церковь стояла заброшенной. Сквозь поврежденную кровлю в здание попадала влага. Из-за нее многие фрески с изображением святых оказались повреждены. Стены местные жители разобрали по кирпичику и растащили по дворам. Так когда-то величественный храм — самый богатый в округе — превратился в руины. 

«Если местные мужики не займутся, никто не поможет»

Этой весной жители Голубковского решили восстановить церковь. Начали с кровли над центральной частью, где расположен алтарь. К работам приступили в мае. Теперь каждые выходные сельчане сходятся на народную стройку. 

— Это наша вина, что мы вообще такое допустили, — объясняет один из инициаторов стройки, житель Голубковского Александр Новоселов. — Мы видим, что никто не помог и никто не поможет, если наши местные мужики сами не будут этим заниматься.

Следить за старинным зданием все эти годы было некому. 

— Перед началом стройки мы думали, что нужно получить разрешение, что у нее должен быть собственник. Но мы его не нашли, — объясняет Андрей Новоселов, брат Александра. — Кому принадлежит земля, мы тоже не знаем. Это село, здесь под половиной домов земля не оформлена. Возможно, она даже и не межёвана.

В местном музее сохранились фотографии церкви, сделанные в советские годы. Многие из них черно-белые, но местные жители читали, что два столетия назад стены у нее были белые (цвета Вознесения), а купола кровли — голубыми (потому что село — Голубковское).

— Восстанавливать решили по снимкам, чтобы сохранить исторический облик. Мы не делаем новодел, модернизировать церковь не будем, — говорит Андрей.

Полное обследование и оценку состояния здания XIX века перед началом работ решили не проводить. Денег на экспертизу нет.

— Мы сами обследовали нашу церковь и понимаем, что она будет стоять. Фундамент крепкий, стены прочные, толстые, нигде не разрушены, трещин нет. После того как мы ее восстановим, она еще тысячу лет простоит, — обещает Александр. И добавляет: — А если нас кто-то попытается остановить, если, к примеру, признают храм объектом культурного наследия, то мы их погоним так, что они до самой дороги будут убегать от нас. Потому что мы трудимся во славу Божию, для нашего с вами будущего и для будущего наших детей.

Перед началом работ жители села съездили в Алапаевск, чтобы получить благословение батюшки — отца Константина. Восстановление храма он уже назвал «голубковским чудом».

«На восстановление одного придела и купола нужен миллион»

На стройке работают по 20–30 человек. Оказалось, что в Голубковском есть свои инженеры, каменщики, мастера по дереву и даже бетонщик. Самому старшему строителю — за 70, младшему нет 18. Иногда помогать приезжают из соседних сел и крупных городов — Ирбита, Екатеринбурга.

Стройматериалы покупают на пожертвования, собранные в социальных сетях. Уже набрали около 170 тысяч рублей. Деньги пошли на окна, доски, кирпичи и бетон. Самый небольшой платеж составил 70 рублей, самый крупный — 50 тысяч рублей.

— У нас тут работают 30 человек — и все бесплатно. Кирпич и цемент стоят недорого, их мы покупаем в Ирбите и Екатеринбурге. Бывает, что материалы нам привозят наши благодетели и земляки. Деньги на окна собрали за пару дней. Если нам нужна спецтехника, мы берем в деревне. У кого-то есть трактор, у кого-то лесовоз, — рассказывает Андрей.

Сельчане признаются, что сметы у них нет. Но, по примерным подсчетам, чтобы завершить намеченные на 2019 год работы, им требуется миллион рублей.

Больше всего денег уйдет на главный купол с покрытием из нитрида титана, который, по замыслу строителей, должен венчать церковь.

— У нас есть коммерческие предложения из Челябинска и Краснодара. С доставкой до Екатеринбурга получится примерно 470 тысяч рублей. Также мы ведем переговоры с местными мастерами. Их работа стоит в разы дешевле, так как материалы мы можем купить сами, — объясняет Андрей. — Но пока ни с кем не договорились, вопрос открыт.

«Когда мы начнем молиться, фрески сами проявятся»

Закрывать церковь на время реконструкции не стали, хотя в ней до сих пор есть участки, где находиться небезопасно. К ним, например, относится один из приделов. Чтобы дети не могли в него попасть, его огородили. В то же время активно используется центральная часть, над которой идут работы. По выходным здесь проводятся службы, идут занятия в воскресной школе.

— Из соседнего села к нам приезжает женщина, которая рассказывает детям, откуда пошла православная вера, как к ней нужно относиться. О том, что в первую очередь нужно любить и почитать родителей, — рассказывает Александр.

Во время занятий дети собираются в круг у алтаря и поют песни о Боге и о России, потом садятся за большой деревянный стол и пьют чай с печеньем.

Сельчане показывают обновленный алтарь и говорят, что скоро работы начнутся внутри церкви, где будут штукатурить стены и восстанавливать фрески. Впрочем, может быть, это и не понадобится: сельчане верят, что изображения святых проявляются от молитвы: «Когда мы начнем молиться в этом храме, фрески сами проявятся, станут ярче».

«Препятствуя строительству храмов, мы разрушаем душу»

Александр и Андрей говорят, что следили за противостоянием противников и сторонников строительства собора Святой Екатерины в сквере у Театра драмы. Первый наблюдал за конфликтом из Голубковского, второй — из Екатеринбурга, куда переехал несколько лет назад. 

— У церкви есть всё для спасения мира. Но надо больше работать с людьми, вовлекать их, чтобы они ходили на богослужение, исповедовались и причащались. Чтобы жили с Господом и молились, — говорит Александр. — Жить по заповедям Божьим — это же так здорово. Христианство проповедует жизнь вечную. Вы только почитайте заповеди — «почитай отца своего и мать», «не укради», «не убий». 

— Русская душа, русская культура безгранична, прекрасна. В нашем русском сознании есть что-то более глубокое, что уходит дальше — за горизонт, — соглашается с братом Андрей. — Это не только экономика, политика, это широкая русская душа. И, на мой взгляд, храмы как раз это и символизируют. Препятствуя строительству храмов, мы, получается, разрушаем в себе это, ничего нового не создавая.

С теми, кто говорит, что вместо строительства еще одного собора в Екатеринбурге нужно восстанавливать разрушенные храмы, — например, такие как в Голубковском, — братья не согласны. Одно другому не мешает, говорят они, а инициатор строительства Игорь Алтушкин и так давно это делает. Поэтому в будущем, когда над Спасо-Вознесенским храмом заблестит купол, Александр планирует обратиться за помощью к главе РМК.

— Когда мы поставим блестящий главк из нитрида титана, когда мы сделаем голубую крышу, там нам уже будет нужна поддержка, мы будем обращаться к людям, в том числе и к Игорю Алексеевичу Алтушкину, чтобы он поддержал нас материалами и какой-то еще помощью, если сочтет это нужным, — говорит Александр.

При этом Александр подчеркивает, что восстанавливать голубковский храм должны местные:

— Церковь наша, и сделать ее должны именно мы. Если приедут какие-то люди, отремонтируют храм, то мы не будем молиться, люди из села не будут сюда ходить. Не будет самого главного — прихода, общины. А тогда зачем это всё?

Текст: Ирина ВАРКЕНТИН
Фото, видео: Петр ГИНДИН, Максим БУТУСОВ / E1.RU