Уральский юрист — о деле об изъятии органов: «Тема черных трансплантологов избита и омерзительна»

Вадим Каратаев — екатеринбургский юрист. Большая часть дел, которые он ведет, связана с медицинскими ошибками. Чаще всего он защищает интересы пациентов. Вот несколько его дел: история медика, у которой лучшие уральские врачи пропустили рак во время беременности ; смерть пациентки в 24-й больнице, которой перелили несовместимую кровь — и у нее случился гемолитический шок;, гибель новорожденного малыша в 14-м роддоме .

Сам он бывший врач-реаниматолог. Опыт работы в медицине, знание ситуации изнутри очень помогает оценить успех дела, то есть разобраться, была ли допущена ошибка, халатность или врачи сделали все, что могли, для спасения жизни или здоровья.

Вадим прокомментировал историю екатеринбургских родителей, которые судятся с хирургами, без разрешения  изъявшими для трансплантации органы у их погибшей дочери :

Когда я работал реаниматологом в первой областной больнице, сам был много раз причастен к трансплантации. У нас давно успешно проводятся такие операции по пересадке сердца, почек, печени. Благодаря им спасены десятки людей. Я бы никогда не взялся за подобное дело как юрист. Иск абсолютно бесперспективен. 

Любой адвокат, перед тем как браться за дело, принять решение о перспективности иска, должен изучить источники нормативного регулирования ситуации. Презумпция согласия на изъятие органов после смерти (врачи имеют право использовать органы умершего человека, не спрашивая разрешения у его родственников, главное, чтобы не было четко выраженного отказа. —  Прим. ред. ) вытекает прямо из федерального закона. А кроме законов желательно еще разбираться и в медицинских аспектах. Ведь ситуация представлена так: выпотрошили человека до конца, изъяли множество органов. Для обывателей звучит жутко. Но ничего лишнего «на всякий случай» не изъяли и никогда не изымут!

Чтобы понять, что случилось, нужно знать технические особенности операции по трансплантации. Юрист родителей говорит: «помимо сердца и почек взяли еще аорту, часть легкого, надпочечники». Я вам объясню: анатомические структуры, необходимые для дальнейшей трансплантации, и правда изымаются. Когда сердце пересаживают, предусматривают, как его будут соединять с сосудами пациента. То же самое с почками, разумеется, при трансплантации изымаются мочеточники, артерия, вены. Все это нужно, чтобы орган был пригоден для пересадки.

Система забора существует в России уже много лет, там работают врачи, профессионалы. Это очень трудная, виртуозная, эмоционально тяжелая работа. Нужных специалистов вызывают ночами из дома, потому что счет идет на часы. Время, пока можно трансплантировать орган, очень ограничено. 16–20 часов нужно на пересадку печени, например. Это трудоемко, а сколько специалистов задействовано в этой цепочке «донор — реципиент»! Огромные финансовые, технические затраты. И неужели юрист думает, что московские врачи сделали все это самовольно, на свой страх и риск, не зная про презумпцию согласия?

Вести себя противоправно в ситуации с пересадкой органов просто невозможно, настолько все находится под контролем. Умысла на причинение вреда мертвому телу у врачей нет. И уж тем более выгоды. Есть только цель — спасти другую человеческую жизнь. Поэтому подобные иски для врачей просто унизительны. У нас и так, во многом благодаря следственному комитету, подогревается нездоровое, негативное отношение к медицинскому сообществу. В целом ситуация не так мрачна, как пытаются нам это представить. Но юрист создает еще один скандал о врачах-потрошителях! Повторю, перспективы в этом деле нет никакой. Тема черных трансплантологов настолько избита и омерзительна, что связываться с подобными исками — дурной тон. Впрочем, если это просто заблуждение юриста и он схватился, не подготовившись, не зная нюансов, — еще могу понять. Но если он взял дело ради хайпа, то это мерзко.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.

Опрос : Согласны с автором?

Текст: Елена ПАНКРАТЬЕВА
Фото: Маргарита Власкина / E1.RU